Грамотность чтения
Инструкция: Внимательно
прочитайте текст и правильно выполните
задания к
тексту.
Роза
Ранним
утром, едва забрезжил рассвет, я возвращался в знакомые места нехожеными
тропами. В дали, неясной и туманной, мне уже мерещилась картина родного села.
Торопливо ступая по некошеной траве, я представлял, как подойду к своему дому,
покосившемуся от древности, но по-прежнему приветливому и дорогому. Мне
хотелось поскорее увидеть с детства знакомую улицу, старый колодец, наш
палисадник с кустами жасмина и роз.
Погружённый
в свои воспоминания, я незаметно приблизился к околице и, удивлённый,
остановился в начале улицы. На самом краю села стоял ветхий дом, нисколько не
изменившийся с тех пор, как я отсюда уехал. Все эти годы, на протяжении многих
лет, куда бы меня ни забросила судьба, как бы далеко ни был от этих мест, я
всегда неизменно носил в своём сердце образ родного дома, как память о счастье
и весне...
Наш
дом! Он, как и прежде, окружён зеленью. Правда, растительности тут стало побольше.
В центре палисадника разросся большой розовый куст, на котором расцвела нежная
роза. Цветник запущен, сорные травы сплелись на вросших в землю клумбах и
дорожках, никем не расчищенных и уже давно не посыпанных песком. Деревянная
решётка, далеко не новая, совсем облезла, рассохлась и развалилась.
Крапива
занимала целый угол цветника, словно служила фоном для нежного бледно-розового
цветка. Но рядом с крапивой была роза, а не что иное.
Роза
распустилась в хорошее майское утро; когда она раскрывала свои лепестки, утренняя
роса оставила на них несколько слезинок, в которых играло солнце.
Роза
точно плакала. Но вокруг всё было так прекрасно, так чисто и ясно в это весеннее
утро...
Позади
большого дома был старый сад, уже одичавший, заглушённый бурьяном и кустарником.
Я прошёлся по террасе, ещё крепкой и красивой; сквозь стеклянную дверь видна
была комната с паркетным полом, должно быть, гостиная; старинное фортепиано, да
на стенах гравюры в широких рамах из красного дерева - и больше ничего. От
прежних цветников уцелели одни пионы и маки, которые поднимали из травы свои белые
и ярко-красные головы; по дорожкам, вытягиваясь, мешая друг другу, росли
молодые клёны и вязы, уже ощипанные коровами. Было густо, и сад казался
непроходимым, но это только вблизи дома, где ещё стояли тополя, сосны и старые
липы-сверстницы, уцелевшие от прежних аллей, а дальше за ними сад расчищали для
сенокоса, и тут уже не парило, паутина не лезла в рот и в глаза, подувал
ветерок; чем дальше вглубь, тем просторнее, и уже росли на просторе вишни,
сливы, раскидистые яблони и груши такие высокие, что даже не верилось, что это
груши. Эту часть сада арендовали наши городские торговки, и сторожил её от
воров и скворцов мужик-дурачок, живший в шалаше.
Сад,
всё больше редея, переходя в настоящий луг, спускался к реке, поросшей зелёным
камышом и ивняком; около мельничной плотины был плёс, глубокий и рыбный,
сердито шумела небольшая мельница с соломенною крышей, неистово квакали
лягушки. На воде, гладкой, как зеркало, изредка ходили круги да вздрагивали
речные лилии, потревоженные весёлою рыбой. Тихий голубой плёс манил к себе,
обещая прохладу и покой.
1. Информация,
отсутствующая в тексте
